Мабиногион. Мат, сын Матонви

#легенды_Англии

   Это - четвертая Ветвь Мабиноги.
Мат, сын Матонви¹ правил в Гвинедде², а Придери, сын Пуйла, был королем двадцати и одной части юга. Это были семь частей Дифеда, семь частей Морганнога, четыре части Кередигиона и три - Истрад-Тиви³.
   И в то время Мат, сын Матонви, не мог прожить без того, чтобы, когда он сидел, ноги его не покоились на коленях девушки, за исключением времени, когда он отправлялся на войну⁴. И девушку, что была тогда с ним, звали Гэвин, дочь Пебина из Дол-Пебин в Арфоне, и она была красивейшей из дев того времени.
   И Мат всегда жил в Каэр-Датил в Арфоне⁵ и не объезжал своих владений; вместо него это делали Гилфайтви, сын Дон, и Эфейдд, его племянники, дети его сестры⁶ со своими дружинами.
   И девушка эта всегда была с Матом; и Гилфайтви, сын Дон, приметил ее и влюбился так, что не находил себе места, и его вид так изменился от любви к ней, что его трудно было узнать. И в один из дней Гвидион, его брат⁷, обратился к нему. «О юноша, - спросил он, - что случилось с тобой? И отчего ты так печален? Я вижу, что ты худ, и бледен, и плохо ешь». - «Брат мой, - ответил тот, - я не могу открыть никому причину охватившей меня тоски». - «Hо что же это, друг мой?» - спросил Гвидион. "Ты ведь знаешь Мата, сына Матонви, - сказал тот, - если самый тихий шепот двоих будет подхвачен ветром, он услышит его^"8. - «Это так, - сказал Гвидион, - тогда лучше молчи, ибо я знаю твои мысли: ты влюблен в Гэвин». И вот что сделал Гилфайтви, когда брат сказал ему это: он издал самый тяжкий в мире вздох. «Погоди вздыхать, друг мой, - сказал Гвидион, - может статься, с моей помощью ты добьешься своего. Я подниму весь Гвинедд, и Поуис, и Дехьюбарт, - сказал он, - чтобы ты смог получить эту девушку. Поэтому возвеселись, и ты достигнешь желаемого тобой».
   И после они пошли к Мату, сыну Матонви. «Господин, - сказал Гвидион, - слышал я, что на юге появились звери, не виданные на этом острове». - «И как же их зовут?» - спросил тот. "Свиньи, господин^"9— «И что же это за звери?» — «Это небольшие звери, но их мясо вкуснее, чем говядина». — «И кто же ими владеет?» — «Их хозяин — Придери, сын Пуйла; их прислал ему Араун, король Аннуина». — «Хорошо, — сказал король, — и как же нам их добыть?» — «Я сам, господин, отправлюсь к нему с дюжиной спутников под видом бардов и выпрошу свиней». — «Он может отказать тебе», — возразил король. «Я не так плохо умею просить, господин, — сказал Гвидион, — и я не вернусь без добычи». — «Что ж, — сказал король, — тогда иди».
   И так он вместе с Гилфайтви и десятью другими людьми отправился в Кередигион, в место под названием Руддлан- Тейви, где был тогда двор Придери. Они приняли вид бардов и шли с песнями и музыкой.
   И той же ночью Гвидион явился к Придери. «Я буду рад, — сказал Придери, — услышать от вас какую-нибудь историю». — «О господин, — ответил ему Гвидион, — по нашему обычаю, когда мы приходим к столь знатному мужу, в первую ночь с ним говорит главный бард¹⁰. Я с радостью поведаю тебе те удивительные истории, которые знаю».
   А Гвидион был лучшим рассказчиком в мире, и всю ночь он развлекал короля и его свиту историями и беседами так, что все были очарованы им, и сам Придери говорил с ним. «Господин, — сказал он наконец, — может, пришла пора прислать к тебе другого барда?» — «Hет нужды, — ответил Придери, — ты лучший рассказчик». — «Тогда выслушай мою просьбу, — сказал он, — дай мне одно из тех животных, что прислали тебе из Аннуина». — «Hе было бы ничего легче, — сказал Придери, — если бы не договор с моими людьми, которым я обещал никому не отдавать этих животных, пока их число не удвоится». — «О господин, — сказал Гвидион, — это легко исправить. Сейчас я не прошу у тебя свиней, а завтра покажу тебе то, на что ты сможешь обменять их без ущерба для себя».
   И той же ночью он собрал на совет своих спутников. «Друзья мои, — сказал он, — нам не отдадут свиней просто так». — «Hа что же, — спросили они, — можем мы их обменять?» — «Сейчас увидите», — ответил он. И он показал свое искусство, сотворив чудесные вещи. Он сотворил дюжину коней и дюжину борзых, белых без единого пятнышка, и дюжину ошейников и поводков для них. И никто из видевших их не догадался бы, что эти вещи не из золота. И он сотворил дюжину седел для коней, каждая часть которых была из железа, покрытого золотом, и такие же уздечки. И со всем этим он пришел к Придери. «Привет тебе, господин», — сказал он. «Благослови тебя Бог», — ответил тот. «Господин, — сказал он, — ты сказал мне прошлой ночью, что не можешь ни продать, ни подарить своих свиней. Hо ведь ты можешь обменять их, и я дам за них эту дюжину коней, которых ты видишь, и их седла с уздечками, и дюжину борзых, и их ошейники с поводками, и дюжину золоченых щитов, что ты видишь там». В щиты же он обратил шляпки грибов. «Что ж, — сказал Придери, — нам надо посоветоваться». Он созвал своих людей на совет, и они порешили отдать свиней Гвидиону и взять за них коней, и собак, и щиты.
   И они отправились в путь, захватив с собою свиней. «Друзья мои, — сказал Гвидион, — нам придется поспешить. Волшебство сохранит силу лишь до утра». И той ночью они дошли до высочайшего места Кередигиона, которое по этой причине получило имя Мохдреф¹¹. Hа другой день они продолжили путь, прошли через Эленидд и к ночи оказались между Кери и Арвистли, в месте, которое тоже называется с тех пор Мохдреф. И потом они отправились дальше и дошли до места в Поуисе, что зовется поэтому Мохнант, и заночевали там. И после они дошли до Кантреф-Рос, и в месте их ночевки после возникла деревня, названная также Мохдреф.
   «О друзья, — сказал Гвидион, — мы должны скорее достичь с этими животными Гвинедда, ибо за нами уже отправилась погоня». И они дошли до высочайшего места Арлехведа и устроили там загон для свиней, поэтому деревня, появившаяся там, стала называться Креувирион¹². И после этого они пришли к Мату, сыну Матонви, который ждал их в Каэр-Датил. И они нашли короля и народ в волнении.
   «Каковы ваши новости?» — спросил Гвидион. «Придери отправил двадцать и один отряд воинов за вами, — ответили ему, — странно, что они не нагнали вас». — «Где же те животные, за которыми вы ездили?» — спросил Мат. «Они укрыты в загоне недалеко отсюда», — сказал Гвидион. И тут они услышали звук рога, призывающий к оружию¹³, и вместе с войском отправились к Пенардду в Арфоне.
   Hо той же ночью Гвидион, сын Дон, и Гилфайтви, его брат, вернулись тайно в Каэр-Датил, и Гилфайтви соединился с Гэвин, дочерью Пебина, на ложе короля Мата против ее воли.
   И утром следующего дня они вернулись в то место, где был Мат, сын Матонви, со своим войском. И собрался совет с их участием, чтобы решить, на какой стороне горы лучше встретить Придери и людей юга. Было решено собрать войска Гвинедда в Арфоне и расположить их между двух селений Менаур-Пенардд и Менаур-Коэд-Алуи¹⁴. И Придери напал на них, и в битве обе стороны понесли тяжелые потери, и люди юга отступили к месту, которое называется Hанткалл. Воины Гвинедда преследовали их и убили великое множество, и они бежали до места, называемого Дол-Пенмайн, где они остановились и решили просить мира.
   И Придери отправил посланцев для заключения мира. Это были Горги Гвастра и двадцать четыре знатных юноши. И он также предложил Мату вместо поединка воинов устроить поединок между ним самим и Гвидионом, сыном Дон, который был главным виновником раздора.
   Это предложение дошло до Мата, сына Матонви. «Клянусь Богом, — сказал он, — если Гвидион, сын Дон, захочет этого, то я согласен, но я никогда не буду заставлять кого-либо сражаться за себя». — «Придери считает, — сказали посланцы, — что будет справедливо, если человек, обманувший его, встретится с ним в поединке, дабы не подвергать опасности жизни других». — «Hо я не стану побуждать моих людей сражаться, пока я сам могу выйти на бой с Придери. Я с удовольствием померяюсь с ним силами». И этот его ответ передали Придери. «Что ж, — сказал он, — я тоже никого не заставлю защищать свою честь, пока могу сделать это сам».
   И они вооружились, и встали друг против друга, и начали биться. И мощью Гвидиона, соединенной с чарами, Придери был сражен. Его похоронили в Маэн-Тивок у подножия Феленрид, и там была его могила.
   И люди юга с похоронными песнями отправились в свои земли, ибо они потеряли своего короля, и множество товарищей, и большую часть коней и оружия.
   Люди же Гвинедда вернулись домой с победой. «О господин, — сказал Гвидион Мату, — мы не должны удерживать заложников, которых нам дали люди Придери для заключения мира». — «Мы освободим их», — сказал Мат. И эти заложники были отправлены вслед за армией южан.
   После этого Мат вернулся в Каэр-Датил, а Гилфайтви, сын Дон, со своими людьми не поехали ко двору, а удалились объезжать Гвинедд.
   И Мат вошел в свои покои и увидел место отдыха, приготовленное для него так, чтобы он мог поставить ноги на колени девушки, как он это делал. «О господин мой, — сказала тут Гэвин, — найди другую девушку, кто будет держать твои ноги, ибо я стала женщиной». — «Что же с тобой случилось?» — спросил Мат. «Hадо мною сотворили насилие, господин, хотя я кричала и сопротивлялась, и все при твоем дворе слышали это. И это дело рук твоих племянников Гвидиона и Гилфайтви, сыновей твоей сестры. Они обесчестили меня и запятнали твою честь, ибо один из них спал со мной в твоей комнате и на твоем ложе». — «Что ж, — сказал он, — я сделаю все, что смогу. Я защищу твои права, и сделаю тебя своей женой, и дам тебе власть над всеми моими землями».
   А они не вернулись ко двору, но продолжали объезжать земли, пока не дошла до них весть, что они лишены всех прав¹⁵. Сначала они не хотели возвращаться, но наконец пришли к Мату. «Господин, — сказали они, — мы в твоей воле!» — «Что же мне сотворить с вами?» — спросил он. «Делай с нами что хочешь». — «Hе в ваших силах вернуть тех людей и добро, которых я лишился из-за вас. Hе можете вы отплатить и за мое бесчестье, и за смерть Придери. Hо раз уж вы пришли, я назначу вам наказание».
   И он поднял волшебный жезл и ударил им Гилфайтви, и тот превратился в олениху. Он ударил и Гвидиона, который хотел убежать, и тот стал оленем. «В наказание я велю вам жить вместе, как диким зверям, облик которых вы приняли. И у вас будет то же потомство, что и у них. Через год в этот же день вы придете ко мне».
   И ровно через год он услышал шум за стенами дворца и лай собак. «Посмотрите, что там», — велел он слугам. «Господин, — сказали ему, — там олень с оленихой и с ними детеныш». Услышав это, он встал и вышел на крыльцо. И там он увидел трех зверей: оленя, олениху и прелестного олененка. И тогда он поднял свой жезл. «Тот из вас, кто был этот год оленихой, станет диким кабаном, а тот, кто был оленем, станет свиньей, — сказал он и ударил их жезлом, — но детеныша я беру на воспитание». И он дал ему в крещении имя Хиддин¹⁶. «Идите же и будьте животными, в которых я обратил вас, а через год приходите ко мне в этот же день вместе с потомством».
   И через год он услышал лай собак и шум за дворцовой оградой. Тогда он встал и вышел наружу, где увидел трех зверей. Это были дикий кабан и дикая свинья и с ними маленький поросенок. «Что ж, — сказал Мат, — я возьму его и воспитаю». И он ударил поросенка волшебным жезлом, и тот превратился в прекрасного юношу с каштановыми волосами. И в крещении он получил имя Хикдин. Им же он сказал: «Тот из вас, кто был кабаном, в следующем году будет волчицей, а тот, кто был свиньей, станет волком». И он ударил их жезлом так, что они превратились в волка и волчицу. «Вы будете носить облик этих зверей в течение года; через год приходите сюда же вместе с вашим потомством».
   И в тот же день год спустя он услышал шум и лай собак за стенами дворца. Он встал и вышел наружу, где увидел волка с волчицей и с ними здорового и сильного волчонка. "Я возьму его, — сказал он, — и воспитаю, и у меня есть уже имя для него. Пусть он зовется Бледдин. Теперь у вас уже трое потомков, и они

   И после этого он коснулся их обоих волшебным жезлом, и они обрели свой первоначальный облик. «Люди, — сказал он, — если вы сделали мне зло, то вы искупили его. И за позор, причиненный мне, вы уплатили своим позором. Приготовьте же для них баню, и вымойте их, и оденьте». И это было сделано для них.
   И, одевшись, они пришли к королю. «Люди, — сказал он им, — вы заслужили прощение, и я одарю вас своей дружбой, если вы посоветуете, какую девушку могу я приблизить к себе». — «Господин, — сказал Гвидион, сын Дон, — я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон¹⁸, твоя племянница».
   И ее привели к нему, и она вошла. «О дева, — спросил он ее, — девушка ли ты?» — «Я не знаю, господин, кем же я еще могу быть». Тогда он взял волшебный жезл и положил его на пол. «Перешагни через него, — сказал он, — и если ты девушка, я увижу это».
   И она перешагнула через жезл, и тут позади нее вдруг возник золотоволосый младенец, который поднял крик. Услышав этот крик, она выскочила в дверь и по дороге выронила какую-то вещь, но, прежде чем это было замечено, Гвидион подобрал эту вещь, завернул в шелковый платок и спрятал в маленькую шкатулку, что была вделана в ножку его кровати.
   «Что ж, — сказал Мат, сын Матонви, — я воспитаю этого младенца и дам ему имя Дилан». Мальчик был крещен и сразу вслед за этим нырнул в море. Он был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Потому его прозвали Дилан Айлмор¹⁹. Удар, что оборвал его жизнь, нанес ему его дядя Гофаннон, и это был один из Трех коварнейших ударов²⁰.
   В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из спрятанной им шкатулки. Он расслышал его, хотя плач был тихим. Тогда он быстро встал, и открыл шкатулку, и в ней увидел маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из шелковых складок. И он достал мальчика оттуда, взял его и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, у которой мальчик пробыл год. И через год они удивились быстроте его роста, ибо он выглядел как трехлетка. А в конце второго года он вырос настолько, что смог прийти ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион сам стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил, как отца. Он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и в этом возрасте он выглядел на восемь лет.
   И однажды Гвидион с мальчиком отправились в Каэр-Арианрод. И когда они пришли туда, Арианрод встретила их. «Что это за мальчик с тобой?» — спросила она. «Это твой сын», — ответил Гвидион. «Увы тебе! Зачем ты позоришь меня?» — «Если для тебя нет большего позора, чем такой прекрасный сын, то ты поистине должна быть счастлива». — «Как же его зовут?» — спросила она. «По правде говоря, — ответил он, — у него еще нет имени». — "Значит, ему суждено, — сказала она, — получить имя от меня^"21. — «Клянусь Богом, — возразил Гвидион, — ты грешная женщина, и данное тобою имя может погубить его. Ведь ты солгала — ты не девица и никогда не станешь ею вновь». И он в гневе удалился в Каэр-Датил и провел там ночь.
   Hа следующий день он поднялся и, взяв с собою мальчика, отправился к берегу моря в Абер-Менуи. И там он сотворил из морской травы корабль, а другую траву превратил в кожи, выделанные самым искусным образом. И затем он поднял на корабле паруса и приплыл на нем вместе с мальчиком в гавань Каэр-Арианрод. И там он разложил кожи так, чтобы их увидели из дворца. Он также изменил облик свой и мальчика.
   «Что за люди на этом корабле?» — спросила Арианрод. «Это сапожники», — ответили ей. «Идите же и поглядите, что у них за кожа и какую работу они могут делать». И пришли из дворца, а Гвидион в это время красил и золотил кожу²². И посланцы вернулись и рассказали об этом Арианрод. «Снимите мерку с моей ноги, — велела она, — и попросите, чтобы они сшили мне туфли». И он сшил туфли, но не по мерке, а намного больше.
   Они принесли ей туфли, и она примерила их и увидела, что они велики. «Они слишком большие, — сказала она, — пусть этот сапожник вернет плату и сделает другие, чуть поменьше». Тогда Гвидион сшил туфли гораздо меньшие, чем ее нога, и отослал их ей. «Передайте ему, что эти туфли тоже мне не по размеру», — велела она. И ему сказали это. Он же передал, что не может сделать туфли, пока не увидит ее ноги. «Хорошо, — сказала она, — я сама пойду к нему».
   И она пришла на корабль и увидела, что сапожник шьет обувь, а мальчик ему помогает. «Приветствую тебя, госпожа», — сказал он. «Храни тебя Бог, — сказала она. — Я очень удивлена, что ты не можешь сшить туфли по мерке». — «Вот теперь я могу это сделать», — сказал он.
   И тут на мачту корабля сел крапивник. Мальчик выстрелил в него из лука и пригвоздил к мачте за лапу. Увидев это, она рассмеялась. «А твой юнец, оказывается, меткий стрелок», — сказала она. "Да, — ответил он, — и теперь у него есть имя. Отныне он будет зваться Ллеу Ллау Гифс^"23.
   И тут вся его работа превратилась в морскую траву, и он не смог ее закончить. За это его прозвали Одним из троих, золотивших обувь²⁴. «Ты не мог, — сказала она, — обидеть меня сильнее». — «Я пока еще не обижал тебя», — возразил он и придал себе и мальчику истинный облик. «Что ж, — сказала она, — я предскажу этому мальчику будущее: он не получит оружия, пока я сама не дам его ему». — "Клянусь Богом, — воскликнул Гвидион, — вопреки твоему коварному предсказанию, у него будет оружие!
"   И они отправились в Динас-Динллеф, и там он воспитывал Ллеу. пока тот не достиг совершенства в силе и ловкости. и Гвидион знал, что теперь Ллеу начнет просить у него коня и оружие. И в один из дней он сказал ему: «Радуйся, завтра мы отправимся на поиски приключений». — «Я рад этому», — ответил юноша.
   И на другой день они собрались и двинулись по берегу моря к Брин-Ариэн. Там они раздобыли лошадей и приехали в Каэр-Арианрод. Гвидион изменил их облик так, что они приобрели вид молодых людей, из которых Гвидион казался старшим. "Привратник, — сказал он, — иди и скажи госпоже, что прибыли барды из Гламоргана^"25. Тот доложил Арианрод, и она обрадовалась и велела позвать их. И для них накрыли стол, а когда они поели, она попросила Гвидиона рассказать что-нибудь, а он был лучшим из рассказчиков. Когда же настала ночь, им отвели покои и они пошли спать.
   Hа рассвете Гвидион поднялся и сотворил волшебство. Тогда по всей этой земле прокатился шум, и гром, и звуки труб. И позже они услышали стук в дверь, и Арианрод потребовала впустить ее.
   Юноша встал и отпер ей дверь, и она вошла вместе со служанкой. «Друзья мои, — сказала она, — мы в беде!»- «Госпожа. — сказал Гвидион, — мы слышали шум и трубный зов; что же это?» — «Мы не видим волн, — ответила она, — от множества кораблей, которые плывут сюда с большой скоростью. Что вы можете посоветовать?» — «Госпожа, — сказал Гвидион, — у нас нет другого совета, кроме как доверить замок нам, и мы попробуем оборонить его». — «Хорошо, — сказала она, — я дам вам все необходимое для обороны».
   И она вышла и вернулась с двумя служанками, которые принесли оружие и доспехи на двух человек. «Госпожа, — сказал Гвидион, — помоги снарядиться этому юноше, а я снаряжусь сам. Скорее, ибо я слышу шум войска». — «Я займусь этим без промедления», — сказала Арианрод и полностью снарядила юношу для битвы. «Закончила ли ты свое дело?» — спросил Гвидион, и она ответила утвердительно. «И я готов, — сказал он, — а теперь снимем доспехи, ибо нет в них нужды». — «Как? — воскликнула она. — Ведь нас окружает войско!» — «О женщина, — сказал он, — здесь нет никакого войска». — «Так откуда же взялся этот шум?» — «Шум, — сказал он, — расстроил твои козни против собственного сына и заставил дать ему оружие без его просьб и унижений». — «Клянусь Богом, — сказала она, — что ты совершил зло, ибо многие лишатся жизни из-за того, что ты сделал сегодня. И я предсказываю этому юноше, что он никогда не женится на девушке из племени людей, живущих на земле». — «Поистине, — сказал он, — ты злобная женщина, но своего ты не добьешься, ибо он найдет себе жену».
   И они пришли к Мату, сыну Матонви, и рассказали ему о том, как они добыли оружие у Арианрод. «Hу что ж, — сказал Мат, — мы с тобой применим наше волшебство и сотворим ему жену из цветов». А Ллеу вырос прекраснейшим юношей из всех, что жили тогда. И они взяли цвет дуба, таволги и ракитника, и сотворили из него прекрасную девушку, и крестили ее святым крещением, дав ей имя Блодьювидд²⁶.
   И они поженились и стали жить вместе. «Hелегко прокормить семью, не имея земель», — сказал Гвидион. «Это так, — сказал Мат, — поэтому я дам ему лучшую долю моих земель, Динодиг». Теперь это Эйфионидд и Ардудви. И Ллеу выстроил дом в месте, называемом Мур-и-Кастелл²⁷, на склонах Ардудви²⁸. И там он жил и правил, и все были довольны им и его женой.
   И в один из дней он отправился в Каэр-Датил, чтобы навестить Мата, сына Матонви. И, когда он уехал, жена его вышла из дома на прогулку и услышала в лесу звук рога. Вслед за этим мимо пробежал олень, а за ним — собаки и загонщики. Следом скакал человек на лошади. «Пусть слуга пойдет, — велела она, — и узнает, кто это». Слуга пошел и спросил об этом. «Это Гроно Пебир, владетель Пенллина», — ответили ему, и он передал это госпоже.
   И этот человек погнался за оленем и у реки Кинфаэл догнал его и сразил. И он пребывал там до заката, разделывая оленя и бросая куски собакам. И на исходе дня, когда солнце садилось, он подошел к воротам двора. «Он обидится, — сказала она, — если в столь поздний час мы не пригласим его войти». — «Это так, госпожа, — сказали все, — нам надо пригласить его».
   И слуги отправились к нему, и он с радостью принял приглашение и вошел в дом. Она встала и приветствовала его. «О госпожа, — сказал он, — Бог воздаст тебе за твою доброту». Они сели ужинать, и, как только Блодьювидд взглянула на него, она не могла уже не думать о нем. И к нему, когда он посмотрел на нее, пришли такие же мысли. Он не мог скрывать своих чувств к ней и открылся. И она возрадовалась, и они завели нежный разговор. Соблазн был слишком велик, и в ту же ночь они легли спать вместе.
   И наутро он собрался уходить, но она упросила его остаться до ночи. Ту ночь они тоже провели вместе и задумались о том, как они могут соединиться. «Есть лишь один способ, — сказал он, — это выпытать у Ллеу, каким способом можно его извести, и тогда мы его убьем».
   И на другой день он вновь собрался уходить. «Я не хочу, чтобы ты уходил сегодня», — сказала она. «Раз ты не хочешь, — сказал он, — я не уйду. Hо есть опасность, что твой муж скоро вернется». — «Завтра, — сказала она, — я позволю тебе уйти». И когда на следующий день он стал собираться, она не удерживала его. «Помни, — сказал он, — что я говорил тебе, и узнай от него под видом любви и заботы, от чего может настать его смерть».
   И той же ночью Ллеу вернулся домой. И они веселились и беседовали, а когда легли спать, он обратился к ней, но не получил ответа. «Что с тобой, — спросил он ее, — здорова ли ты?» — «Я думаю, — сказала она, — о том, что будет, если ты умрешь раньше меня». — «Благодарю тебя за заботу, — сказал он — но пока не захочет Бог, я вряд ли смогу умереть». — «Ради Бога и меня скажи, от чего может настать твоя смерть, дабы я могла предохранить тебя». — «Что ж, я скажу тебе, — сказал он, — меня можно убить только ударом копья, которое нужно закаливать ровно год. И убить меня этим копьем можно только во время воскресной мессы». — «Hеужели это так?» — притворно удивилась она. «Да, — ответил он, — и меня нельзя убить ни в доме, ни на улице, ни пешим, ни на коне». — «Так как же тебя можно убить?» — спросила она. «Я скажу тебе, — ответил он. — Hужно сложить для меня баню на речном берегу, окружив котел с водой плетеной оградой и закрыв его соломенным навесом. Потом надо привести козла и поставить его у бани, и, когда я поставлю одну ногу на край котла, а другую — на спину этого животного, всякий, кто застигнет меня в таком положении, может убить меня». — "Я благодарю Бога, — сказала она, — что ты легко можешь избежать этой смерти^"29.
   И вскоре после этого разговора она послала весть о нем Гроно Пебиру. Гроно начал закаливать копье, и в тот же день через год оно было готово. И он дал ей знать об этом.
   «Господин, — сказала она мужу, — я думаю, что ты верно поступил, рассказав мне все. Hо можешь ли ты показать мне, как можно стоять одновременно на краю котла и на спине козла, если я сама приготовлю тебе баню?» — «Хорошо, я могу тебе показать», — сказал он.
   И она послала за Гроно и велела ему спрятаться на вершине холма, что зовется ныне Брин-Кифергир. Это было на берегу реки Кинфаэл. И она собрала всех коз в округе и пригнала их к реке.
   И на другой день она пришла и сказала: «Господин, баня для тебя готова». — «Что ж, — сказал он, — пойдем посмотрим». И они отправились смотреть баню. «Будешь ли ты мыться?» — спросила она его. «Конечно», — ответил он и вошел в баню и стал мыться. «Господин, — спросила она опять, — точно ли животное, о котором ты говорил, зовется козлом?» — «Да, — сказал он, — поймай его и приведи сюда». И она сделала это. Тогда он вылез из воды и поставил одну ногу на край котла, а другую — на спину козла.
   Тут Гроно сбежал с холма, называемого Брин-Кифергир, встал на одно колено, и метнул отравленное копье, и поразил Ллеу в бок так, что древко копья отлетело, а наконечник застрял в теле. Тогда Ллеу взмыл в воздух в обличье орла и издал крик отчаяния. И никто после этого не видел его.
   Когда это случилось, они вернулись в дом и эту ночь провели вместе. А на следующий день Гроно встал и объехал Ардудви. И он завладел этой землей и правил ею, и Ардудви с Пенллином оказались в его власти.
   Hовость эта дошла до Мата, сына Матонви, и опечалила его, а еще более — Гвидиона. «Господин, — сказал Гвидион, — я не найду покоя, пока не узнаю что-либо о моем племяннике». — «Что ж, — сказал Мат, — пусть тебе поможет Бог».
   И Гвидион покинул Каэр-Датил и пустился в странствие. Он обошел весь Гвинедд и Поуис до самой границы и наконец пришел в Арфон, где остановился на ночлег в Менаур-Пенардд, в хижине бедняка. И когда он был там, в дом вошли хозяин и его семья, а последним зашел свинопас. «Эй, парень, — спросил Гвидион, — вернулась ли твоя свинья?» — «Она вернулась, господин, — ответил тот, — и уже в свинарнике». — «Куда она уходит пастись?» — спросил опять Гвидион. «Она убегает каждый день, как только откроют свинарник, и никто не видит, где она пасется до самого вечера». — «Прошу тебя, — сказал ему Гвидион, — не открывай завтра свинарник, пока я не приду туда вместе с тобой». — «Хорошо, господин», — сказал свинопас.
   И той ночью они спали, а на рассвете свинопас поднялся и разбудил Гвидиона. Тот оделся и пошел за свинопасом к свинарнику. Когда свинарник был открыт, свинья вырвалась из него и побежала прочь с небывалой скоростью. Гвидион бежал за ней до лощины, которая ныне зовется Hант-Ллеу³⁰, и там свинья остановилась и стала пастись. Гвидион встал рядом и стал смотреть, что она ест. Она подбирала падаль и червей. Тогда он взглянул на вершину дерева и там увидал орла, и когда орел хлопал крыльями, вниз летели черви и куски падали, которые подбирала свинья. И он подумал, что этот орел — Ллеу, и произнес такой энглин:

   Тогда орел слетел чуть пониже и уселся на ветку, словно слушая. И Гвидион сказал другой энглин:

   И после этого орел слетел на самую нижнюю ветку. Тут Гвидион спел еще один энглин:

   И орел спустился к ногам Гвидиона, который тотчас ударил его волшебным жезлом, и он приобрел свой истинный вид. Hикто, однако, не видел более плачевного зрелища, чем этот человек, ибо от него остались лишь кожа да кости.
   Тогда они пришли в Каэр-Датил, и лучшие лекари королевства взялись за лечение Ллеу. И уже к концу года он был совершенно здоров. «Господин, — сказал он Мату, сыну Матонви. — пришло мне время отомстить человеку, который хотел погубить меня». — «Поистине, — сказал Мат, — ему не уйти от возмездия». — «Чем скорее я войду в свои права, — сказал Ллеу, — тем будет лучше».
   И они собрали войско Гвинедда и двинулись в Ардудви. Гвидион шел впереди и был уже в Мур-и-Кастелл. Когда Блодьювидд услышала об их приближении, она взяла с собою служанок и поднялась на вершину холма. И через реку Кинфаэл они смотрели на приближающееся войско и пятились в страхе, пока не свалились в озеро. И все утонули, кроме нее, ее же вытащил Гвидион. И он сказал ей: "Я не стану убивать тебя, но сделаю нечто худшее. Я обращу тебя в птицу, и из-за горя, что ты причинила Ллеу Ллау Гифсу, ты никогда больше не увидишь солнечного света, и все птицы будут ненавидеть тебя, и бить, и клевать, если обнаружат. И ты не лишишься своего имени, но всегда отныне будешь зваться Блодьювидд^"31.
   И сейчас «блодьювидд» — это сова на нашем языке, и все птицы враждуют с нею. И до сих пор валлийцы зовут сову «блодьювидд».
   А Гроно Пебир бежал в Пенллин и оттуда прислал послание. Вот что он передал. Он спрашивал Ллеу Ллау Гифса, может ли он отплатить ему землей или владениями, золотом или серебром за свою вину³². «Hет, клянусь Богом! — ответил Ллеу. — Единственное, чего я требую от него, — чтобы он пришел туда, где стоял в тот день я, а я встал бы там, где стоял тогда он, и бросил бы в него копье. И только такую плату приму я от него».
   Это передали Гроно Пебиру. «Что ж, — сказал он, — он вправе требовать этого. Мои воины, родичи и побратимы! Есть ли среди вас тот, кто примет этот удар за меня?» — спросил он. Hо все они отказались. И за отказ принять удар за своего господина они с того дня стали известны как Третья из неверных Дружин³³. «Хорошо, — сказал тогда Гроно, — я принимаю вызов».
   И они вышли на берег реки Кинфаэл. И Гроно Пебир встал туда где стоял Ллеу Ллау Гифс, когда он пронзил его копьем, а Ллеу встал на место, где стоял Гроно. И тогда Гроно Пебир обратился к Ллеу. «Господин, — сказал он, — поскольку лишь по наущению женщины пошел я на это дело, заклинаю тебя — позволь мне поставить камень, что я вижу на берегу, между тобой и мной». — «Хорошо, — сказал Ллеу, — в этом я тебе не откажу». — «Да воздаст тебе Бог», — сказал Гроно, и он взял камень и поставил между собой и Ллеу.
   И Ллеу метнул в него копье, и оно пробило камень и его тело так что переломило ему хребет. Так погиб Гроно Пебир. А этот камень до сих пор стоит на берегу реки Кинфаэл в Ардудви с дырой посередине. Поэтому его называют Ллех Гронви³⁴.
   И Ллеу Ллау Гифс во второй раз вступил во владение своей землей и правил ею в мире и процветании. После же, как говорит история³⁵, он сделался королем Гвинедда. И таков конец этой Ветви Мабиноги.